Северные одежды
Просторы России, наполненные ветрами, снегами, морозами и пением соловьев в душистой черемухе по весне, русский космос — родной дом, под крышей неба.
Русский народный северный костюм, Архангельская губерния. Фотография коллекции Щабельских из собрания Российского Этнографического Музея.
Просторы России, наполненные ветрами, снегами, морозами и пением соловьев в душистой черемухе по весне, русский космос — родной дом, под крышей неба. Изба в деревне — малый дом, как отражение большого в малом. И как отражение всего мира в еще в более малом — народная одежда. Родное, единое пространство жизни, в котором нет границы, нет разделения. Есть единое — красота Русского рая. «Рыбам — вода, птицам — воздух, а человеку — вся земля.»
Русский народный северный костюм, Архангельская губерния. Фотография коллекции Щабельских из собрания Российского Этнографического Музея.
Ансамблевое единство во всем. Рост, движение в верх, в высь — и ель, и северная женская одежда с остроконечным кокошником, и шатровая деревянная церковь — едины. Едины массы, объемы, как отзвуки, повторы, переклички. Как часть земли, как перелески, как поля, как часть природы. Женщина в сарафане, душегрее, кокошнике — маленькая шатровая церковь, повторяющая ритмы, объемы, архитектонику большой деревянной, возносящейся, летящей в космос церкви. Одежда выстраивает эту маленькую церковь, маленький храм.
Русский народный северный костюм. 1: Архангельск, 2: Кострома, 3: Вологда. Фотография коллекции Щабельских из собрания Российского Этнографического Музея.
Широкие прямые распашные одежды создают массивные, мало расчлененные формы цельного и черезвычайно простого по рисунку силуэта. Массивность нарастает к низу, талия в женской одежде не подчеркнута, а скрыта нагрудниками. Плечевая одежда так же, как и сарафан, формирует силуэт костюма. Многослойность, придает ему объемность и монументальность. Головной убор завершает весь ансамбль костюма. Женские головные уборы севера — кокошники — были разными по форме. Бывали вытянутыми, треугольной, вертикальной лопастью надо лбом, что усиливало движение общей формы снизу вверх, подобно конструкции в церкви — восьмерика на четверике и покрывающему шатру, усиливающему движение.
