Sorry, this entry is only available in Russian. For the sake of viewer convenience, the content is shown below in the alternative language. You may click the link to switch the active language.

Текст записан «как есть», с минимальными правками. Это не интервью, это рассказ «за жизнь». Все слова принадлежат настоящим людям.

Александр

Пару лет назад приехал из соседней деревни и с нуля стал заниматься фермерством. У него 4 пацанов.

О себе и о том, как все начиналось. До этого фермерством не занимался. Был пробный вариант у нас. Когда я в Усланке работал, звоню брату, он в Питере жил. Говорю, «ты в совместном предприятии не хочешь поучаствовать? На твои деньги моя работа. Берем двух бычков, твои корма, моя работа, бычок твой, бычок мой». Он согласился, курочек немного взяли, вроде бы нормально, понравилось. Забили через какое-то время бычков, мясо просто отпад, не сравнить ни с какими Пятерочками, кому предлагал, все в восторге остались. Потом хотели коровку взять, я одному предложил, другому предложил, сказали надо подумать, вот до сих пор думают. Было это лет 5 назад. И третий отказался, и четвертый, и пятый. Дети у меня маленькие. Юля –  жена, говорит, «ни выходных, не проходных, ни отпусков не будет». Я говорю, «а я не хочу этого, не нужны мне эти соблазны. А потом Сергей (фермер из деревни Заозерье) предложил.

Он как-то приезжал, телят брал в Усланке, я ему помогал четверых грузить, он на «Ниве» приезжал. И он уехал, а потом как-то звонит мне. «Я, говорит, хотел приехать, я хочу с тобой поговорить». О чём поговорить, я с ним никак не пересекался… И он предложил мне — «Давай вместе работать, купишь себе скот». Я говорю, «не знаю, надо со своими поговорить». Трофим совсем маленький был, я говорю, «Ты представляешь, у меня 4 детей». Он говорит: «И у меня четверо». Так у него выросшие, а у меня кроме жены и тестя, семидесяти лет, никого нет, реально никто не поможет. Отец в 87-м году умер, мама в 2003, не дождалась Максима месяц. У жены тоже мамы нет с 2001 года. Нам реально никто не поможет, чтобы кто-то с детьми. Он говорит: «Подумай». И все же я решился на такую авантюру. И как-то с коровами пошло, и деньги. А потом у ребенка глаз травмировали в детском саду, все хуже и хуже, у него белеет сам зрачок. И пришлось нам с Сергеем расстаться. Коровку я убрал, вторую продал, телят продал, осталась одна коровка. Ветеринары приходят, каждую осень анализы берут, и говорят, «Че Саша, нормально?» То нормально, то нет, я говорю, бывают взлеты, бывают падения, всякое бывает, что угодно может быть… Ну и вот, потом немного выровнялось, вроде бы, поросяток предложили взять. Никогда сам не держал, родители-то держали.

До фермерства лесной промышленностью занимался 11 лет, здесь кроме лесной нет ничего. А потом одно предприятие развалилось, потом другое. До леса 5 лет я служил по контракту в Питере, но там 26 начальников надо мной и всем надо услужить… Короче, контракт закончился, денег тогда не платили в 95-97 году, потом предлагали в 2001 году, я отказался. В лесу были неплохие заработки, а потом все хуже. А сейчас смотрю, автоматы 300 кубов за смену делают, дак, сколько ему леса надо? А большого леса уже нет. Кто-то уезжает, брат вот уехал, на любую работу кидаются. Я сам там посмотрел, не хочется мне, не для меня работа такая. Я не то, что отшельник, а просто, если по-человечески приди, я спиной никогда не повернусь.

Я же и печные, и водопроводные работы, и сварщик, и слесарь, строительные работы, и фундамент с плиткой.  Кому-то приходится уступать, но больше мне приходится, а когда знаешь, что кроме тебя больше никто не сделает, стараешься все сделать. Вместе с домом по проекту сделаем и скотный двор. Как раньше в больших северных избах сделаем, под одной кровлей, только немного осовремененный вариант. Одному на руках тяжело. Деньги то найти можно, и с государством в лады войти, и участок спросить, но технически это очень тяжело, чтобы взять, и большое количество. Надо начинать по силам, можешь одну коровку — хорошо, 3 коровки уже хорошо, и 10 телят. Мало того, что корма надо заготовить, но надо и сбыт найти продукции.

Тут приезжал одноклассник, в Питере живет. «Давай, говорит штук 6 коров заводи, я тебе сбыт найду». Я говорю: «тут не 30 километров, а 300, немного не успел и довезешь либо масло, либо кефир. А я потом что буду делать…» Тут надо думать, сейчас много кто предлагает, кто-то продает, кто-то забирает. Если кто-то хочет забрать, приехали, забрали и цену скинуть можно, чтобы оптом забирали, я готов был бы, но где гарантия, что будут приезжать регулярно?

Приехали сюда в 2013 году, была жарища неимоверная, заборов нет, ничего нет. Вот этот столик мы сюда привезли, печку, только трубы не было, чтоб кушать можно было приготовить. Капот откроем, чтобы солнце не палило, ничего нет, только колышки стоят. Через поле сюда заехали. Тут кусочек фундамента торчит, кучка камней, от клуба осталось, тут раньше клуб был. Привезли досок, бросили сюда, начали каркас делать для дома. Отчищали фундамент, блоки сам возил, все на «Окешке». Эта у нас, наверное, уже четвертая «Окешка». Ну она обходится в 100 рублей туда и обратно — поездка в соседнюю деревню. Была у нас «Кия», но она стоит уже полтора года, сломана.

Приехали, надо че-то делать. Потом бревна у Сергея спросил на обвязку, потом там, там, обшили снаружи, обшили изнутри. Мы в прошлом году хотели приехать с хозяйством, не получилось, такое дождливое лето было, холодно было, градусов 12-15, и мы не приехали. Есть фотография, стоит каркас и ничего нет, и мы сидим, и надо покушать. Мы сидим тут, люди ездят, мы как аборигены что ли, сидим. Я говорю, «Ребята представляете, будем сидеть в нормальных условиях, со светом».

О деле. Перспективы есть, денежек не много. В прошлое лето стоял каркас под дом, коров только в этом году пригнали, в Важинах все было. В прошлом году успели крышу накрыть до снега, а потом зимой наездами приезжали, сено надо было погрузить, рыбки немного половить. Зимой приезжаешь, давит тишина, ни птичка, ни зверь не пробежит. Надо заниматься чем-то, чтоб отвлечься, хозяйством заниматься, например, вот кузница есть у меня. Потому что люди спиваются, потому что не к чему руки приложить, а тут вроде немножко здоровья, немножко денег есть. Дети бегают, тычут в спину, надо то, надо это и немножко шевелишься.

Потому что нереально в нашем мире просто сейчас сидеть, сложа руки и ждать милости от правительства, бесполезно. Прошлый глава нашей администрации, единственно, он спросил «как же ты будешь здесь, а семья там?». Я сказал, «ну не всегда же семья будет маленькая, может кому-то захочется здесь, на селе остаться. Армейскую то службу все будут проходить, я их уже с этого момента настраиваю, потому что я сам 5 лет службы России отдал. Он сказал, «пожалуйста, только смотри, чтобы по силам было, никто не принуждает, личное хозяйство берешь». На 10 лет этот участок. Пока он в аренде, потом будет дом сдан и участок закрепят. Но там копейки, за 25 соток порядка 200 рублей в год. Единственное, процедура оформления, больше с полгода была, но никто палки в колёса не вставлял. А зачем, а чего, а принеси ту справку, эту, такого не было, я не ощутил. Может удаленность от города влияет, пока никому не интересно так далеко.

Сейчас я смотрю в Новой деревне между Подпорожьем и Важинами, там я знаю лет 8 назад две коровки ходило, а сейчас смотрю стадо, частное, там штук 8, там 2-3. Радостно, что поля с 94-го года впервые начали обрабатываться. Смотришь, там трава лежит уже пятнадцатилетней давности, а сейчас начинают маленько. Выгода тут не большая, этот труд не благодарный. Кому-то не нравится, что молоко киснет, кому-то не нравится, что оно не киснет. «Саша, почему у тебя молоко не киснет, хочу сметану сделать?» На следующий день приезжает — «Че-то оно киснет». Как в анекдоте. Я говорю: «не знаю, у меня стоит в холодильнике, не киснет». Я всегда говорю давайте я банку вам привезу просто так, вот так мы и расходимся. Пусть я себе чуть-чуть в ущерб, но клиента не потеряю. Есть постоянные клиенты, люди спрашивают. На лето вообще отбоя нет, 3 коровы было бы, а так мало, есть спрос. Бывает, когда корова в запуске, молока нет, сразу договариваешься, что надо подождать. Кто-то сам приходит, к кому-то приезжаем, кому-то возим.

Перспективы есть. Богатым не будешь, а сытым будешь, больших денег не заработаешь, если кредиты, то расплачиваться не чем, так-то и дети помогают.

Трудностей в плане земли нет, бери и делай. А так денег на развитие нет. Есть фонд развития предпринимательства. Если ты выполнишь условия, тебе дают, если чувствуешь, что не выполнишь условия, ты либо сходишь с этого поезда, либо едешь на нем.

Люди мудрее раньше были. Сейчас конечно затемняют деньги, какие-то идеи абсурдные. Деньги-то конечно большую роль играют. Выгодно — делаем, не выгодно — не делаем, а выгода в любом случае будет и конечно, если человек занимается большим хозяйством, надо искать сбыт. Потому что душить конкурентов дело последнее. Презираю всяческие пакости. Фермерство — это не специальность, не работа, это стиль жизни какой-то. Не чем мне похвастаться, но двумя руками всего не успеть.

Единственное, нас вот выручает машинка, что она мало есть бензин. Материалы на «Газели» своей же возили, все не просить. Автономная жизнь всегда мне нравилась, независимо от кого-то, минимум всего.

О помощи ближнему. Ко мне много обращаются, привези. Бабушка тут приходила, «Саша, я жду тебя 2 года, когда ты мне печку поставишь?» Числа 17 июля пришла, уже дождик такой льет. Так я говорю, «надо немного понастойчивее, я же не сижу у телевизора». Я говорю, «сделаем печку», и сделали, нормально. Щас топятся, радуются. Просто я помню один момент, мы как-то с отцом ехали на лодке, лет 5 может мне было, а дождь такой льет, мы с братом, мы в носу сидим, шквал просто, мы воду отчерпываем из лодки и вдруг резкий поворот, куда едем непонятно, а там такая Мария Александровна Федорова, всегда на лодке плавала. Она два раза грабанёт, и он опять льет, а ей плыть столько. И вот этот самый момент, не оставить в беде человека. И отец разворачивается, «Давай Марьюшка, цепляйся!» И утащили ее. Сколько было таких моментов, он показывал, как надо не оставлять человека.

Едешь, бывает, капот поднятый, пап, давай остановимся. Ну, давай, и помогаешь. Добро возвращается, круг делает и возвращается. Детей надо учить добору, зла много, очень много. Только личный пример работает. Трудно сейчас идти по-честному, по-правдивому. Это быть либо бедным, либо чуть-чуть фанатиком каким-то. Потому что адекватно не воспринимают. Когда поехали, все говорили да зачем тебе это надо, куда ты поедешь, куча продуктов в магазине. А потом оказывается, что если бы это не надо было, оно бы настолько палки бы в колеса бы пихали, а оно вот так почему-то получается, значит надо…

Позапрошлым летом сена накосили, я говорю, поехали, скосили, все вроде собрано, погрузили, вывезли. Все четко, все нормально, а на утро идти доить в Важины, у меня бок скрутило и все. Мне все хуже и хуже, я уже и дыхнуть не могу, почечная недостаточность. Пять дней в больнице, пять дней потеряли, а тут дожди, вот тебе и все. Хорошо есть у меня товарищ, «давай говорит, сделаем тебе все обследования». Я говорю «не надо, я пять дней потерял. Звоню Василию «Сможешь хоть травки привезти?» Помог, конечно. И он что-то попросит. «Саша, надо телят привести, «подварить», что-то сделать.

О жизни философски. Я больше, наверное, сам брал флаг в руки и шел вперед, когда просили, делал. Не то, чтобы пиар ход, но просто авторитет то надо завоевывать. Его очень легко потерять. Но я понял за свои годы, что если человеку ты не нравишься, то это уже болезнь. Хоть на самолете летай, хоть машины покупай. Если ты ему не нравишься, то уже ничего не поделаешь. С такими приходится жить. А здесь я такого не ощутил, честно говоря, нормальные соседи. Или вот удобрение из-под коровы, просят, я говорю, да забирай просто так. Мы, говорит, с тобой картошкой рассчитаемся.

Или вот сосед дедушка, надо ему было сено собрать в прошлом году. Погода стоит, а они все граблями, по старинке. Я ему говорю, да возьми трактор, ворошилку. Я, говорит, «стеснялся подойти». Нормально, стараемся помаленьку. Сейчас везде зависть, у кого-то больше, у кого-то меньше. Мне бы со своими проблемами рассчитаться. Ездят люди через нас к садику, ездят на велосипедах, детей возят, потом пересаживаются на мотоциклы, потом пересаживаются на иномарки, потом чуть ли не на джипах возят. Мне дела нет до этого, хоть на самолетах, хоть на вертолётах. Меня не трогайте, и я вас не замечу.

О церкви. Я рад, что все немного возрождаться стало. Хотя бы знать историю этого. Реставрационные работы наружные очень специфичны, потому что нужно с одной стороны сделать как было, а с другой стороны законсервировать.

Мое обывательское мнение, был храм, часовня. Взяли стеклопакеты поставили, сайдингом каким-то обшили. Я понимаю, когда новый, а когда старинный… Надо сохранять то, что было заложено тогда. Оно имеет ценность в первоначальном виде, историческую, культурную ценность. Были мы, помню, давно в Важеозерском монастыре. Там люди трудятся, дрова колют, сено заготовляют. Приезжает экскурсия. Стоишь, там источник. И женщина за спиной стоит, «Важеозерский, нарекламировали, а тут и посмотреть не на что». Можно съездить в Лавру, в Дивеево. Здесь монастырь простой. Надо сохранять то, что было в первоначальном виде, а в современном виде с подсветкой не будет смотреться, все должно быть гармонично. Можно дорожки сделать, какие-то насаждения, оградки в порядок привести, цветники, дороги.

Я думаю всему своё время, придет время и к этому дому Божьему, придут и руки, и головы, и желания, и возможности. И дорожку можно было сделать. Забор вот нынче появился. Вроде бы территория небольшая, а материалу много нужно. И штакетник, и столбики. Это ведь просто так не сделаешь, просто в лес не пойдешь ведь за досками, правильно.

О том, что вокруг. Предприятий у нас тут — российско-финское лесное, РЖД, да и все. Самое большое хозяйство в Усланке осталось. Я как-то ветеринаров спрашивал, сколько голов по всему району, говорю, «300 голов-то наберется хоть на весь район?» Не, не наберется. Даже на весь район.

Для статистики, в Усланке в начале 80- х было подсобное хозяйство Подпорожского леспромхоза, был телятник, свинарник, коровник, там крупнорогатого скота насчитывалось до 70 голов, это так в зубах поковырять. Было Курпово, было Купецкое, Согиницы, здесь было много, Посад, Великий наволок, Пелдожи, Пидьма, Мятусово, Хевронино. Только на этом берегу. А на том берегу Шеменичи, Пертозеро, Гоморовичи, Плотично, Юксовичи, Конец, Соболевщина, Бараны, Шустручей, шквал просто хозяйств было. Терехово было на Вязьострове, Карповка, на Иваньков острове ближе к Вознесению, Красный бор. Каких только деревень не было. Потом только покосы остались. Многие ведь после войны не вернулись на прежние места.

У нас депрессивный район, самый удаленный от центра. Пока деньги до Подпорожья дойдут, совсем чуть-чуть остается. Представляете, сколько одних транспортных районов надо. В Кировском районе легче «Пятерок» поставить, чем в Подпорожском, без поддержки государства не справится.

Много скептиков, зачем тебе это надо, все можно купить. Я говорю, да если я не буду этим заниматься, просто уходит, уходит, никто этим не хочет заниматься, реально никто.

О детях. Люди удивляются, как я с ними. Да вот так, находим общий язык. Самые лучшие дети, когда спят. А утром дым коромыслом. Юля у меня — «Я, говорит, не понимаю, как вы живете, как вы жили?..» Я, говорю, ты девочка была, у тебя брат, у тебя старшая сестра. Это другое создание, чем парни. У нас во всём роду самая старшая сестра и девчонок больше не было. У нас все парни. Нас четверо было. Сестра — у неё два сына, теперь внук. Старший брат, у него сын, сейчас на Камчатке. Брат, у него двое парней, у меня четверо. Я говорю, не знаю, как с сестрой… Парни есть парни.

Сосредоточенность повышается, думаю, как в шахматах, на несколько ходов. Путем проб и ошибок. В администрацию ходил, спрашивают: «Многодетная семья, сколько детей то?» — «Четверо». И сидит важная такая женщина, и такая сквозь очки говорит: «И неужели все парни?» Я говорю, как вы угадали. Старшему девять тогда было, младшему два. Она говорит, «это с ума сойти». Да говорю, «не знаю, видите же, вот в здравом смысле стою».

Тяжело, конечно. Если человек захочет увеличить семью, на три ребенка, на четыре, он должен быть готов к 2500 дней и ночей бессонных. Это примерно три с половиной года. Потому что вроде первый год он начал ходить, потом начинается туда нельзя, к печкам обжечься и т.д. Если морально готов — то да. А если на бабку на дедку спихнуть, то кайф от родительства не получишь.

Сейчас, я смотрю, тенденция к росту семей. Едем на машине с супругой, вот за третьим там сходили, вон второго родила, там четвертого родила, вот это нормально, вот это честь и уважуха. С двойней, конечно, специфика. Это настолько трудно, просто, осознать, сразу двоих надо накормить и т.д. Мы, когда их забрали из роддома, стоим у магазина, памперсов надо было купить, сижу на заднем сиденье, две куклы держу. Седанчик останавливается, одна девчонка выходит, говорит: «ребята, смотрите — два одинаковые, смотрите!» Я сижу, а она говорит: «такие забавные», а сам думаю, вам бы таких забавных… (Смеется).