Анзер

Голгофа. Церковь Воскресения Христова. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Русский Север — пространство, наполненное святостью, подвижничеством и тем русским, что ещё осталось не выдуманным, не приукрашенным, живым. От Переславля до самых северных Соловков столетиями шла «благая весть» от Преподобного Сергия птицами разлетались его ученики. Преподобный Савватий изумлениям окружающих его, недоумевавших, куда же отправляется в Белое море убелённый сединами старик, отвечал: «У меня такой Владыка, который и дряхлости дает силы свежей юности, и голодных питает досыта». В этой убежденности абсолютного «богодоверения» кроется весь смысл трудной, но радостной северной жизни. Преподобный Савватий дошел по морю до острова и основал скит — такова была его вера.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Вторая половина сентября время для Соловков тихое. Остров пустеет, остаются только «свои». Когда прилетает самолет из Архангельска, его встречают как долгожданную весть. Ещё много раз будут встречаться друг другу недавние пассажиры. Летят разные люди: путешественники, реставраторы, исследователи, монахи, жители поселка. Из иллюминатора, в эту осеннюю холодную пору, Соловки — яркий разноцветный корабль, дрейфующий в холодном Белом море. На самой северной окраине архипелага вытянулся остров Анзер. Долгий остров, Лисий — так называли его в древности. Когда-то место необетованное, когда-то самое страшное, сейчас — благодатное. Здесь являлась Богородица. Здесь русский Афон.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Вероятно, невозможно оказаться на острове Анзере случайно: слишком долог и труден путь. Каждый человек, хоть раз побывавший здесь, может рассказать свою историю. Даже приезд сюда в составе паломнической группы, или ещё какими-то другими путями, меняет жизнь каждого человека.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер — остров второй по величине из всех островов Соловецкого архипелага, расположен в северо-восточной его части. Протяженность с запада на восток составляет около 25 км, с севера на юг — от 5 до 1 км. На острове нет постоянного гражданского населения, мобильная связь почти не работает. На протяжении всей истории освоения острова, здесь никогда не жили мирские люди. На разных участках острова до настоящего времени сохранились остатки языческих святилищ (лабиринты), что свидетельствует не только о древности освоения этой территории, но и том, что язычники тоже считали эту территорию священной, не селились здесь — совершали обряды и покидали остров. Позже Анзер освятился православным подвижничеством и монашеством — стал местом обитания Духа Святого, великой радости и после — великой скорби.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Между Анзером и Москвой тысячи километров, там — северная окраина Русской Фиваиды, кажется абсолютно недосягаемым это место, чем-то пугающе далеким. Но жизнь устраивает так, что в одночасье, как чудо явления духовных откровений, появляется возможность — путешествие туда. Белое море, переменчивая погода, катер «Скит», собака, оставленная на пристани ждать возвращения, и захватывающий восторг — наконец-то остров, весь в золотых красках, затерянный, истинный Источник. Источник абсолютного доверия и той Жизни в которой человек, являясь уникальным существом, утверждается в абсолютной связи с божественным замыслом.

Свято-Троицкий скит. Троицкая пристань. Фотография А. Дроновой.

Свято-Троицкий скит. Троицкая пристань. Фотография А. Дроновой.

Один день на Анзере был проведен мной на Крестовоздвижение. У поклонных крестов растет рябина, и её грозди осыпаются прямо к подножию креста. Есть такая традиция: в храмах на Соловках у праздника на аналое кладут деревянный (чаще всего) крест и под него тоже подкладывают веточку красной рябины. Это и скорбь, и праздник, отчаяние и утешение — великая надежда на Воскресение. Такой своеобразный рябиновый природный символ откуда-то из древней Калевалы, тесно переплетающийся с новой христианской жизнью:

«На горах он сеет сосны,
На холмах он сеет ели,
На полянах сеет вереск,
Сеет кустики в долинах.
Сеет он по рвам березы,
Ольхи в почве разрыхленной
И черемуху во влажной,
На местах пониже — иву,
На святых местах — рябину,
На болотистых — ракиту,
На песчаных — можжевельник
И дубы у рек широких».

Путешествие состоялось по делу, времени на созерцание не было, но тут все видит тот, кто видит и слышит, кто слышит. Как по заказу, море оказалось спокойным. Путь на катере от Большого Соловецкого до Анзера через Северные Железные ворота занимает около получаса. Прыгать по волнам «Скиту» не пришлось, дошли спокойно, осенняя переменчивая погода только давала о себе знать. До Свято-Троицкого скита шли пешком. По песчаному берегу с тундровой растительностью, по лесу, гатям, мимо озер. Остров продувается морским ветром. Хотелось ко всему прикоснуться, к листьям на деревьях, ко мху на камнях, разглядеть всё как-то получше. Такое ощущение охватывает особенно в значимые счастливые моменты жизни, когда всё хочется запомнить и каждая мелочь очень важна. Скит только сейчас оживает, — долгое время был истерзан и заброшен. Встретил послушник Александр, пожилой человек с длинной седой бородой, но радостный, с какой-то русской хитрецой в глазах. Как только русский мужик может на слове незнакомца подлавливать, но по-доброму. У него в скиту много дел, совершенно мирских. Продукты, уборка, хозяйство. Согласившись довезти нас на автомобиле до Голгофы, предложил зайти в Млечный дом XIX века, выпить чай. В доме пахло вареной картошкой, было тепло, так что после осеннего беломорского холода совершенно млеешь, согреваясь чаем. Когда я оглядела всю кухню с несколькими окнами, моё внимание привлекло огромной птичье перо; сложно сказать, кому оно принадлежит — не то чайка, не то баклан. Большое перо было прикреплено к кухонной трубе. Так я и смотрела на него всё время чаепития, потому что казалось это совершенно невозможным, необычным и даже трудно было поверить своим глазам. Негласный знак духа места.

Анзер. Голгофо-Распятский скит. Церковь Воскресения Христова. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Голгофо-Распятский скит. Церковь Воскресения Христова. Фотография А. Дроновой.

Когда Александр вёз нас на Голгофу, рассказывал разные истории; о том, что он с Сахалина, и как оказался здесь, о том, что весной, когда идет он пешком в Голгофо-Распятский скит, из леса выходит хромой лис и единственный раз в году просит еды, о том, что сам он чуть не умер, но спасла его Богородица. Такие истории о вере, непридуманные.

Анзер. Свято-Троицкий скит. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Свято-Троицкий скит. Фотография А. Дроновой.

Сейчас церковь Распятия восстановлена, там красивый иконостас и рака с мощами Преподобного Иова у которой, по рассказам очевидцев, происходят чудеса. У подножия горы церковь Воскресения Христова. Деревянная, небольшая, светлая. Неподалеку от неё встретился лис. Монахи прикармливают их, и поэтому они совершенно не боятся людей.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Рыжий зверь с огромным пушистым хвостом бежал со мной по лесу почти все время пути обратно к берегу. То убегал куда-то в лес, то снова появлялся, бесшумно ступая по лесной растительности. Так заканчивалось это «анзерское время», которому нет эквивалента ни в одном другом человеческом времени. Вокруг горела оранжевым и красным костром осень, перелетные птицы собирались в стаи и покидали архипелаг. Так на всю жизнь запоминается мгновение вечности, отраженное в человеческих судьбах.

Анзер. Фотография А. Дроновой.

Анзер. Фотография А. Дроновой.