Под огромным колоколом неба, по всей бесконечной России, по всей необъятной земле, несется Красная конница. Отряд за отрядом, где-то на горизонте, в поднебесье. Динамика и ясность. Нижняя часть композиции — как горизонтали русских домотканых дорожек, как символ России, как ясность и фундамент, устойчивость, как основа.
Умбра и черные, самые нижние — земля, напряженность, затем — полосы весенней радости — тонкая голубая, зеленая звенящая ширь и под самым небом, тоже тонкие — красная и черная — трагизмом эпохи. По черной полосе, почти не касаясь, в порыве, стремительная, невесомая конница, Красная конница, в которой скачет и мой дед, рванув из Тульской гимназии в революцию, в восемнадцатом в 18 лет, в Красной Коннице Буденного. Не знаю более точного живописного произведения, выразившего дух Революции, порыв тех людей, их духовного состояния, их силы преодоления. Точно же, не наше время.
Марш Буденного:
Мы — красные кавалеристы,
И про нас
Былинники речистые
Ведут рассказ —
О том, как в ночи ясные,
О том, как в дни ненастные
Мы гордо и смело в бой идём!Веди, Будённый, нас смелее в бой!
Пусть гром гремит,
Пускай пожар кругом, пожар кругом.
Мы беззаветные герои все,
И вся-то наша жизнь есть борьба.
(Написано позже, но суть та же. 1920-1923, музыка: Даниил Покрасс и Дмитрий Покрасс. Слова: Анатолий Д’Актиль.)
Понять 1918 год, почувствовать время, тех людей.
Понять моего деда Константина.
Выставка О. Толстиковой в Историко-краеведческом и художественном музее Тулы, 2019. Экспозиция, посвящённая Константину Толстикову.
Толстиков Константин Владимирович, 1918.
Три графических приема в одной работе — акварельная растяжка неба, набирающая плотную синеву силы, контрастом к лаконичным горизонталям, усиливают друг друга. Мелкая силуэтная графика между ними, соединяющая обе плоскости, переходная. Три разных по стилистике языка, которые должны быть самостоятельными, отдельными — здесь новаторски соединились. Сейчас так много нового в искусстве, но тогда — это взломать, перестроить сознание, говорить новым языком. Удивляюсь, почему понимаем словесный авангард Маяковского, а Малевич нам недоступен, хотя и в живописи они работали вместе?
Мой иностранный подписчик в Фейсбуке, увидев фотографию с храмом Василия Блаженного на Красной площади, радостно сказал, узнавая, что это — Красный квадрат. То-то радость, что не все потеряно! И это то, что Малевич принес Миру и нашей стране.
